В феврале 1992 года арестанты петербургского СИЗО «Кресты» попытались бежать, взяв в заложники конвоиров по пути на прогулку. Преступники угрожали заточками и муляжами гранат из хлебного мякиша.
Попытка побега из СИЗО «Кресты» 23 февраля 1992 года (кадр из телепередачи «600 секунд»)
Что требовали преступники для сохранения жизней сотрудникам колонии, как проходил штурм, почему план побега оказался неудачным и стал отправной точкой к усилению мер безопасности в «Крестах»?
Последний шанс избежать расстрела
Первая одиночная тюрьма «Кресты» в Санкт-Петербурге была построена в 1893 году на месте складов, где хранились винные запасы города. Внутри — 999 камер площадью около восьми метров каждая. В 90-е число арестантов в одной камере могло превышать 20 человек.
Попыток побега из «Крестов» в истории изолятора всего три (в 1922 году, в 1991-м и в 1992-м), две — неудачные. Та, что случилась 23 февраля 1992-го стала самой громкой, и решились на нее несколько арестантов.
В июне 1991 года в «Кресты» доставили Юрия Перепелкина, который ранее уже был судим за кражи и побег из колонии-поселения, а в этот раз попал за решетку по обвинению в умышленном убийстве. По законодательству тех лет, Перепелкину, с учетом всех судимостей, грозила либо высшая мера наказания — расстрел, либо пожизненный срок. Этот факт позже сыграет решающую роль в цели побега.
Перепелкина поместили в общую камеру № 945, где он постепенно начал готовить план и вербовать себе в помощники других арестантов. Также во время прогулок мужчина запоминал расположение коридоров корпуса, старался отследить график дежурства охраны и анализировал характер каждого из сотрудников.
По пути на следственные эксперименты Перепелкин обращал внимание на внешнюю расстановку корпусов — тот, где разместили его, был расположен в углу тюремной территории и вплотную примыкал к жилому дому. Связано это с тем, что здание использовалось для содержания больных открытой формой туберкулеза — так их изолировали от других заключенных. Кроме того, это был единственный корпус, в котором прогулочные дворики находились на крыше, окруженной щитами с колючей проволокой.
«Классический разбойник»
В камере, где ждал окончания расследования дела Перепелкин, содержалось еще 24 человека. Его интересовали те, кто так же, как и он, ждал приговора о расстреле или пожизненном сроке.
«Перепелкин — это человек криминального мира, у которого были четкие границы мировоззрения. Оно заключалось в том, что границ нет. Такой классический разбойник. Найти единомышленников ему оказалось легко, поскольку и тогда, и сейчас в одну камеру помещают людей, которые были арестованы по схожим статьям».
Вадим БагатурияБывший следователь прокуратуры
Первым, кого Перепелкину удалось завербовать, оказался 20-летний Владислав Зеленов. Молодой человек не в первый раз сидел, на нем уже было несколько приговоров по тяжким статьям. При этом попасть в колонию снова было для него равносильно смерти — отбывая срок, Зеленов убил криминального авторитета, поэтому в тюрьме его ждала казнь.
В ноябре 1991 года в камеру к Перепелкину и Зеленову подселили новенького: 25-летнего Юрия Шапранова, арестованного за разбойное нападение. В камере он быстро освоился и стал одним из главных.
Сразу после доставки в изолятор Шапранов решил сбежать и начал подговаривать Зеленова ему помочь. Их разговор подслушал Перепелкин. Он предложил сокамерникам немного подождать и следовать его тщательно разработанному плану.
Впоследствии к ним присоединятся еще четверо сокамерников — Никита Федоров, Валерий Королев, а также Николай Зиновьев и Валерий Уткин.
План побега
Перепелкин искренне считал, что его план идеален — на случай форс-мажора мужчина продумал запасной вариант. Ключ от двери, ведущей на смотровую вышку, арестант планировал отобрать у конвоира, который должен был их в тот день вести на прогулку.
«Побег, что планировали эти заключенные, в то время был в тренде. Именно в «Крестах» примерно в то же время следователь генпрокуратуры, влюбившись в обвиняемого, принесла ему пистолет, чтобы он сбежал», — вспомнил Багатурия.
На случай, если бы не удалось «по-тихому» заполучить ключи, группа беглецов планировала взять в заложники кого-то из сотрудников колонии. Так, по мнению Перепелкина, они смогли бы договориться с администрацией «Крестов» и вырваться на свободу.
«Рассчитывать на то, что их с заложниками просто отпустят, было опрометчиво. Несмотря на то, что 1992 год — это большой развал системы и разгул коррупции, некоторые правоохранители оставались добропорядочными», — сказал бывший следователь.
Примечательно, что против захвата заложников сперва выступал Шапранов, боясь в случае неудачи получить большой срок. Перепелкину удалось его переубедить.
Один из планировавших побег Валерий Королев смастерил веревочную лестницу из простыней и духовое ружье, с помощью которого измерил расстояние от прогулочного дворика до стены тюрьмы с колючей проволокой. Также он убедился, что она обесточена.
«То, как они проверяли, находится ли колючая проволока под напряжением, говорит об оригинальности их мышления и желании просчитать все варианты. Но, опять же, проволока это достаточно коварная вещь, в которой можно легко запутаться и серьезно порезаться — об этом они не подумали», — отметил Багатурия.
Согласно плану, заложников должен был взять квартирный вор Никита Федоров. К середине января 1992 года два главаря группы беглецов, Шапранов и Перепелкин, изготовили из обувных супинаторов заточки. Из хлебного мякиша сделали муляжи гранат и покрасили их в зеленый цвет.
При этом однажды подельники чуть не попались — в их камере решили провести проверку. Все изготовленные приспособления участники спрятали под одеждой.
Побег пошел не по плану
Группа условилась сбежать из «Крестов» 23 февраля 1992 года — в этот день сотрудница СИЗО Валентина Авакумова планировала устроить небольшое застолье в честь дня рождения в корпусной комнате для контролеров.
Операция началась в 10.30, когда всех семерых участников побега вывели на прогулку. Замыкающими были Федоров, прятавший заточку, и Уткин с муляжом гранаты — они должны были запугать идущего за ними сотрудника с собакой. Однако на лестнице кинолог, пока они спускались, ушел в служебную комнату.
Удачей оказалось и то, что на смотровой вышке не было охранника. Заметив это, Королев дал сигнал остальным, что пора начинать. Как только арестанты подошли к прогулочному дворику, они напали на конвоира — мужчину ударили, забрали ключи и заперли.
После этого они побежали к двери вышки, чтобы затем выйти на крышу и, перебравшись через стену, скрыться в городе. Но тогда беглецы еще не знали, что кроме внешнего замка существует и внутренний, который запирается изнутри надзирателем. Ключи, которые добыли арестанты, к этому замку не подходили. Сотрудник на вышке их заметил, заблокировал им дальнейший путь и сообщил о попытке побега в оперативную часть СИЗО.
«Из-за ерунды побег не получился. Ключи сотрудник по случайности унес с собой после смены, за что ему потом вынесли служебное несоответствие. Это все есть в материалах дела. Если бы не забрал ключи домой, они были бы у нас, все получилось бы. Но, повторюсь, это был чистый побег, никто не собирался никого захватывать», — рассказывал впоследствии Перепелкин.
Спустя несколько минут после того как была объявлена тревога и вызвано спецподразделение для захвата, вооруженная охрана уже подбегала к зданию корпуса. Арестанты приступили к «плану Б» и взяли в заложники находящихся в корпусной на втором этаже сотрудников «Крестов»: Александра Яремского и Валентину Авакумову.
Шапранов и Зеленов их связали. Уткин и Королев вышли в тюремный двор, а, заметив спецназовцев, попытались остановить их. Беглецы пригрозили взорвать гранату, но напугать силовиков не удалось. Тогда арестанты спрятались за массивной дверью служебного помещения.
Преступники потребовали связаться с администрацией тюрьмы, чтобы сообщить руководству свои условия, которые необходимо было выполнить к 13.30 — тогда заложников пообещали оставить в живых. Перепелкин с сообщниками просили оружие, машину до аэропорта и самолет для вылета за границу.
Штурм СИЗО
В это время Перепелкин скрывался в глубине корпуса вместе с Яремским, от его лица говорил Федоров, который вместе с Авакумовой находился напротив окна. Переговоры с начальником регионального управления исправительно-трудовых учреждений полковником Александром Кулаковымвел Шапранов, отмечая, что терять им всем нечего.
Во дворе корпуса организовали штаб. Беглецам предложили вернуться в камеру, пообещав, что никакого наказания за случившееся не последует, но они отказались.
Руководство МВД требовало начать штурм, а члены штаба хотели добиться психологического перелома преступников. Но этого так и не произошло, потому что арестанты нашли в служебной комнате бутылку коньяка.
«К моменту, когда были захвачены заложники, сотрудники привезли в колонию мать одного из заключенных, девушку другого арестанта и криминального авторитета, чтобы они убедили их сдаться — это говорит о том, что готовился штурм, а сотрудники колонии просто тянули время», — пояснил бывший следователь.
Когда сотрудники спецподразделения попытались установить лестницу к окну корпусной, Федоров выглянул в окно вместе с Авакумовой и велел отойти назад.
Спустя несколько часов переговоров поступил сигнал из Москвы — высшее руководство потребовало провести штурм. Снайпер сперва должен был ликвидировать Федорова, а затем всех, кто окажется в прямой зоне видимости. В это же время первая группа спецназа планировала сбить кувалдой замок на двери корпусной, а вторая должна была пройти через окно на лестничной клетке. Живым приказали брать только Перепелкина.
Однако штурм осложнялся тем, что другие заключенные стали кричать и подавать знаки преступникам о перемещении силовиков. Чтобы заглушить их, к корпусу подогнали пожарную машину с мощным двигателем. Беглецы потребовали ее убрать и для убедительности Перепелкин, высунув в окно Яремского, поранил его заточкой и заставил повторить требования бандитов.
В 14.12, несмотря на критические обстоятельства, снайпер выстрелил в окно, а следом обе группы захвата ворвались в корпус. Решетка на окне со стороны лестничного пролета не поддавалась, а дверь выбить с первого раза не удалось. Лишь через десять минут группам захвата удалось проникнуть внутрь, и бандиты были обезврежены.
«У беглецов все пошло не по плану, как только они решили взять заложников. Любая территория СИЗО — это структурированные сектора, там нельзя просто взять и прорвать блокаду. Это своего рода лабиринт. Есть шлюзы для перехода в разные зоны изолятора, которых обычно три — от входа в изолятор до прохода на внутреннюю территорию и даже между корпусами. То есть, по сути, любое СИЗО — крепость», — подчеркнул Багатурия.
Были ликвидированы трое бандитов — Шапранов, Зеленов и Федоров. Заложнице Авакумовой удалось спастись, а вот Яремский скончался от более 20 ранений в области сердца, нанесенных Перепелкиным. У него остались двое сыновей и дочь, старшему из них на тот момент исполнилось семь лет.
«Конечно, очень тяжело вспоминать эти моменты: как он погиб, как потом начальник следственного изолятора приехал домой и вот эту черную весть принес, а маленький ребенок подбежал к нему и говорит: «А где мой папа?» — делился сотрудник СИЗО №1 «Кресты» в 1984-2013 годах Леонид Булыгин.
«Затея была абсолютно авантюрной и безрассудной»
Суд над участниками побега состоялся в 1995 году. Королев был приговорен к 15 годам лишения свободы, Зиновьев — к 13, Уткин — к 6. Перепелкину назначили высшую меру наказания — смертную казнь, которую впоследствии заменили на пожизненное в колонии особого режима ИК-1 «Мордовская зона». По сообщениям СМИ, зачинщик скончался спустя несколько лет заключения.
После этого система безопасности в «Крестах» была серьезно усилена. В коридорах появились дополнительные решетки с электрическими замками, позволяющие отсечь беглецов и бунтарей от выходов и от служебных помещений. Были установлены системы видеонаблюдения, а также усилены конвои, сопровождающие арестантов во время прогулок.
«Вся эта затея была абсолютно авантюрной и безрассудной. Даже несмотря на то, что шел 1992 год, а меры безопасности в СИЗО существенно отличались в худшую сторону. Во время перестройки и после развала СССР очень было популярно захватывать заложников и требовать куда-то вылетать за рубеж. При этом большинство из этих захватов заложников заканчивались выдачей преступников. Они прилетали, например, в Хельсинки, и злоумышленников возвращали обратно», — заключил Багатурия.
Автор: Александра Андреева
Ее конек схемы в бизнесе, банковской и финансовой сфере.